12. Секция по формированию библиотечных фондов

Библиотечные фонды: проблемы и решения: электронный журнал-препринт.

№ 3, июнь, 2002

Очерки истории книжной культуры Сибири и Дальнего Востока

С.А. Пайчадзе (ГПНТБ СО РАН)

Установление закономерностей возникновения и развития книжного дела в крупных географических и экономических районах, изучение фактов и событий, происходивших здесь в прошлом и имеющих место в настоящем времени, принадлежат к наиболее важным проблемам исследования эволюции мировой культуры. Книжные потоки, избыток или недостаток книг, потребность в книге в крупных регионах мира, к числу которых принадлежат Сибирь и Дальний Восток, — эти проблемы в различных частях земного шара уже многие годы привлекают внимание русских и зарубежных специалистов.

В Новосибирске учеными Государственной публичной научно-технической библиотеки Сибирского отделения Российской академии наук (ГПНТБ СО РАН) впервые в книговедческой практике предпринята попытка создать многотомную коллективную монографию, посвященную данной проблеме, — "Очерки истории книжной культуры Сибири и Дальнего Востока". Аналога у этой работы в нашей стране и за рубежом нет. Издание Российской национальной библиотеки "Книга в России", хотя и уделяет внимание событиям "на местах", но в силу своего характера не может дать достаточно подробной картины социального бытования книги в провинции. Выполнение этой задачи возможно только в рамках специального труда. К тому же хронологические рамки "Очерков" имеют больший временной охват, а работа наших коллег из города на Неве ограничивается периодом до 1917 г.

Рассмотрение в запланированных "Очерках" исторических событий на территории значительной части Евразии нуждается в некоторых предварительных замечаниях. Требуют, быть может, прежде всего уточнения понятие книжной культуры, комментарии к хронологическим и географическим рамкам работы и некоторые другие.

Термин "книжная культура" употребляется зачастую как условная дефиниция в силу того, что у специалистов существует далеко не единое мнение по поводу определения терминов "культура" и "книга". Авторы посчитали возможным использовать в данной монографии приводимое ниже толкование этого многогранного явления. Очевидно, что уровень книжной культуры в принципе обусловлен состоянием книжного дела, ибо книжное дело осуществляет и воплощает динамику взаимодействия произведений (письменных или печатных) с действительным или предполагаемым читателем. Современные исследователи под книжным делом понимают, как правило, систему, в рамках которой происходит создание, распространение и использование книги. Книга в "Очерках" рассматривается как важнейшее средство информации, распространения знаний, научных и политических идей.

Понятие "книга" употребляется авторами в широком его понимании, что уже имело место в монографических исследованиях ¹. Оно включает все виды печатной продукции — книги (издания объемом более 48 страниц), брошюры (от 5 до 48 страниц), листовки (от 2 до 4 страниц), журналы, продолжающиеся издания. Учет малостраничных печатных материалов местного производства и малотиражных самостоятельных оттисков статей важен при изучении провинциального книгоиздания XVIII—XIX вв. Именно с таких работ, как правило, начиналось книгопечатание в некоторых губернских, областных и окружных городах края. Игнорирование этих начальных шагов провинциальной типографической практики не только обедняет, но и искажает картину истории книги в регионе.

История местной периодики авторами "Очерков" затрагивается в работе лишь отчасти. Она достаточно широко освещалась в других исследованиях и представляет собой предмет самостоятельного изучения.

Исследование локальных систем создания, распространения и использования книжной продукции является важным звеном изучения региональных особенностей социально-культурного развития. Только на основе определения сути "книжного дела" и представляется возможным сформулировать дефиниции понятия "книжная культура". В данной связи изучение истории книгоиздания и книгораспространения позволяет утверждать, что под книжной культурой следует понимать уровень, достигнутый книжным делом в сочетании с исторически сложившимися традициями и реалиями в отношении народа к книге (и печати в целом) в конкретной стране (или регионе) на определенной ступени развития общества ². По сути, книжная культура является показателем уровня технологического развития государства и свидетельствует об интеллектуальном потенциале населения, в том числе на отдельных территориях его проживания.

Приведенные формулировки нельзя считать безупречными, ибо невозможно отразить в дефинициях все стороны явления в его эволюции. Приходится констатировать, что при всем динамизме развития издательской практики и книгораспространения в Сибири и на Дальнем Востоке действовали и иные факторы, оказавшие существенное влияние на ситуацию. Так, крайне низким был здесь уровень грамотности русского населения: в отдельных сельских районах вплоть до 50-х гг., а в городах — включительно до 30-х гг. XX в. Естественно, это не позволяет говорить об активности читателей из всех социальных слоев. Отдельные группы жителей — крестьяне, например, до 1917 г. далеко не всегда положительно относились к распространению грамотности и образования в своей среде, а отсюда — незначительность роли книги для части населения. Мало читали тогда женщины, практически не читали представители коренных народов региона, чей уровень грамотности колебался, например, из-за смены алфавитов, вводимых то на латинизированной, то на русской графической основе. У старообрядцев, составлявших значительное число жителей края, существовала (и существует) своя книжность, свое отношение к светским и иным изданиям и т.д. и т.п.

Уровень развития книжной культуры в ту или иную эпоху в значительной мере определяется социально-экономическим состоянием общества на данном историческом отрезке времени. Но, рассматривая проблемы книжной культуры в Сибири и на Дальнем Востоке, авторы "Очерков" не считают необходимым напрямую и жестко связывать их лишь с политическими и экономическими (техническими, административными и т.д.) и иными конкретными предпосылками создания местных центров распространения книжной продукции и издательской системы, описание которых было типично для некоторых работ по истории книгоиздательской практики и книжной торговли нашей страны.

Сегодня история издания и распространения русской книги в огромном регионе за Уралом предстает перед нами, прежде всего, как одно из свидетельств освоения востока Евразии славянами и представителями других народов российского суперэтноса. "Великий людской поток, с перебоями хлещущий через Уральскую гряду и растекающийся по Сибири вплоть до Дальнего Востока" ³, образование и развитие городов, региональные проблемы — изучение всех этих вопросов считал обязательным для создания подлинной истории России Люсьен Февр. Подчеркнем, что социальное бытование книги в совокупности с иными факторами ярко и полно отражало сильную и самобытную жизнь на новых русских землях со всеми ее проявлениями — пионерными и бюрократическими, традиционными и революционными, деятельностью православной церкви, трудами земледельцев и военных, ученых и коммерсантов, строителей, промышленников и администраторов.

Анализ событий, имевших место в истории книжной культуры и книжного дела, предоставляет широкие возможности для воссоздания конкретных обстоятельств общественного бытия — без осуждения или реабилитации исторических деяний, но с целью "понять прошлое с помощью настоящего" и "настоящее с помощью прошлого" ⁴. Изучение истории книги, как известно, позволяет выявить те грани исторического процесса, которые недостаточно полно могут быть представлены с помощью традиционных направлений исторических исследований.

Развитие сибирской и дальневосточной книжной культуры конца XVIII — начала XX в., а скорее всего и вплоть до середины XX столетия, приходилось на одну из фаз подъема русской пассионарности (термин Л.Н. Гумилева), непреоборимого стремления к деятельности, направленной на осуществление масштабных целей отдельных личностей, этнических коллективов, государственных образований ⁵. По моему мнению, именно этот подъем общественной жизни России, в промышленном отношении намного отстававшей от европейских держав и США, государства, где менее четверти всего населения было грамотным, позволил установить власть над одной шестой частью Земли, заявить о себе уже к концу XIX — началу XX в. как о крупнейшем очаге культуры и науки, занять достойное место в мире по производству книжной продукции, а затем превратиться в самую читающую страну мира. К концу существования Советского Союза, возникшего на месте Российской империи и у многих вызывающего ассоциации с ней, государством выпускалось почти 2 млрд. экземпляров книг и брошюр ежегодно, издавалось около 14% мирового выпуска книжной продукции по числу названий и 20% по тиражам, тогда как население страны составляло лишь 7% от числа жителей нашей планеты.

Авторы "Очерков" учитывают, что книжная культура была тесно связана с характером государственного развития страны. Преобладающее стремление к централизации политической и интеллектуальной жизни, обусловленное спецификой отечественной истории, отражалось весьма существенно на процессах издания, распространения и использования книги. Однако достаточно очевидно проявились и географические закономерности развития культуры. По сути, в организации книжного дела России имело место взаимодействие тенденций централизации и децентрализации. На протяжении десятилетий повсеместно в стране росло число издательств, книготорговых предприятий, библиотек. Возникали новые подходы к организации книжного дела, менялся книжный репертуар. Книга и книжное дело все активнее воздействовали на умы и чувства новых поколений читателей, вступавших в общественную жизнь. Динамичные изменения в области книжной культуры происходили и на территории Сибири и Дальнего Востока. Основной предпосылкой данного процесса стало обустройство Зауралья русскими людьми.

В контексте нашего исследования весьма интересно высказывание видного ученого и офицера русской армии болгарина С.Н. Ванкова. В своей речи, посвященной 50-летию основания Хабаровска, он отмечал, что "стихийное русско-славянское движение на восток Азии представляет как бы отраженную волну того могучего потока, который, устремившись с азиатского востока в былые времена на собиравшуюся молодую Русь, ударился и разбился о русскую землю... Отхлынув назад, этот поток, естественно, должен был увлечь за собой окрепшую Русь ..." ⁶. С.Н. Ванков и его единомышленники считали развитие культуры важнейшим достижением в освоении некогда пустынного и малозаселенного края и видели в культурном строительстве одну из основных задач на будущее ⁷. Подобной точки зрения, но уже в совершенно иных исторических условиях, придерживался и И.А. Ильин ⁸.

Исследование развития русской книжной культуры в Сибири и на Дальнем Востоке представляет сегодня актуальную и широкомасштабную социально-культурную проблему. Это развитие тесно связано с историей освоения отечественных земель и формированием русской диаспоры в сопредельных странах, по современной терминологии, странах ближнего и дальнего зарубежья.

Географические границы данного исследования истории провинциальной книги связаны с понятиями "Сибирь" и "Дальний Восток" — территориями, составляющими большую часть современной России и расположенными за Уральскими горами. За основу взяты существующие ныне границы названных регионов. Вместе с тем к исследованию привлечены отдельные факты, имевшие место до 1917 г. на территории Акмолинской и Семипалатинской областей, составлявших в прошлом Степной край, а ныне входящих в состав Казахстана. В конце XIX — начале XX в. они в культурном и экономическом отношении тяготели к центру сибирского региона — городу Омску, образуя неразрывную общность с его судьбой.

Начальные хронологические границы "Очерков истории книжной культуры Сибири и Дальнего Востока" отнесены авторами к концу XVIII в. Такого рода подход не означает, что регион до этой эпохи следует считать краем без книг. Известные работы крупных ученых Н.Н. Покровского, Е.К. Ромодановской и других видных специалистов позволяют говорить о достаточно активном использовании русской рукописной и не только рукописной книги далеко за Уралом ⁹.

Однако важнейшей вехой в культурной жизни провинции, качественно новым этапом в истории книжной культуры стало открытие в Тобольске в 1789 г. типографии Корнильевых. Первый том "Очерков" охватывает события именно с этого времени и вплоть до 90-х гг. XIX в. Грань между первым и вторым томами на первый взгляд относительно условна — середина 90-х гг. прошлого столетия. Тем не менее, именно в эти годы происходит ряд важнейших исторических событий — в том числе повышается интенсивность эксплуатации Транссибирской магистрали, что усиливает и продвижение книги в глубь империи. Сибирь и Дальний Восток окончательно становятся подсистемой общероссийского хозяйственного механизма, тыловой базой, позволившей России более активно участвовать в жизни Азиатско-Тихоокеанского региона, что нашло отражение в развитии предприятий книжного дела и состоянии книжной культуры зауральской территории страны.

Книжное дело оказывало все более существенное влияние на местную культурную среду, способствовало удовлетворению информационных и духовных потребностей населения, распространению политических и научных идей на территории нового русского края. Его воздействие на сибиряков и дальневосточников осуществлялось через совокупность специальных социально-культурных учреждений — издательские предприятия, книготорговую сеть, библиотеки.

Динамичное развитие книжного дела явилось своего рода индикатором интенсивности культурно-исторического процесса в регионе, где сталкивались и сталкиваются жизненные интересы ряда стран и народов. Книга стала орудием и участником диалога культур Восток — Запад, свидетелем процесса взаимовлияния и противостояния европейской и азиатской культур, инструментом и доказательством освоения обширных территорий. Ее история говорит об антагонистических противоречиях внутреннего и международного характера, крупных военных и иных событиях эпохи.

Анализ обстоятельств, связанных с историей книжной культуры, невозможен без учета сложившихся в данный конкретный период реалий. Поэтому не потерял актуальности научный вывод лидеров общественно-политического движения "Сибирское областничество" — Г.Н. Потанина и Н.М. Ядринцева — прежде всего о том, что Сибирь являлась в экономическом плане колонией царских чиновников ¹⁰.

Стремление к экономической независимости сибирского края, как лекарству от социальных болезней, находилось в сочетании с движением народных масс "встречь Солнцу". Представители России немало сделали для того, чтобы освоить сибирские и дальневосточные земли, превратить Тихий океан в Средиземное море будущего и поставить Россию лицом к лицу с Соединенными Штатами ¹¹. Одновременно в регионе действовали интеграционные тенденции, обусловившие неотъемлемое вхождение Азиатской России в состав империи. По сути, освоение Сибири и Дальнего Востока российским суперэтносом во многом по значению равно освоению Нового Света европейцами. Книга отражала это явление на протяжении двух столетий.

Масштабное обустройство зауральских территорий продолжалось и в годы советской власти. Однако следует сказать, что книга отражала отнюдь не только преемственность в данном процессе. Основной рубеж в области эволюции книжной культуры проходит через Октябрь 1917 г. и период гражданской войны. Более 70 лет книга в Сибири и на Дальнем Востоке служила орудием идеологической борьбы, отображала широкомасштабный опыт по усилению государственного начала во всех областях духовной жизни общества в стране, возникшей на месте Российской империи. Как и в стране в целом, в этом регионе печатное слово использовалось в интересах социальных революционеров, которые стремились привнести его в самые различные стороны бытия своих сограждан, сделать важным рычагом власти над умонастроением масс.

Вместе с тем многочисленные факты свидетельствуют, что русская книга советского периода, продолжая традиции предшествующих веков, способствовала превращению государства в сверхдержаву и одновременно воссоздавала детали этого процесса.

Материалы советского периода "Очерков истории книжной культуры Сибири и Дальнего Востока" составят продолжение первых двух томов коллективного пятитомного труда — вторую часть из серии в трех томах. В настоящее время создана определенная историографическая и источниковая база в виде монографий, диссертаций, сборников статей и отдельных публикаций по данному периоду региональной книжной культуры. В стадии активной теоретической разработки находятся основные проблемы истории книги советского периода. Практически восстановлен книжный репертуар местных издательств и издающих учреждений. Имеются сведения государственной статистики, материалы о запрещении, изъятии и гибели книг в отдельные периоды отечественной истории, о выпуске и использовании книг и иной издательской продукции в системе учреждений ОГПУ — НКВД — МВД. Исследованы обстоятельства, позволяющие восстановить объективную картину выпуска книг в годы создания мощной промышленной базы в Сибири в период между двумя войнами и изданий книг, иллюстрирующих превращение Дальнего Востока в сильнейший форпост государства. В недавнем прошлом в ГПНТБ СО РАН был проделан книговедческий анализ использования произведений печати в целях скорейшего достижения победы над врагом в годы Великой Отечественной войны ¹².

В третьем (1917—1930), четвертом (1930—1962) и пятом (1963—1990) томах "Очерков" предполагается осветить региональную историю книгоиздания, книгораспространения и использования книги в годы создания социалистического государства и существования Советского Союза.

В настоящее время в ГПНТБ СО РАН разрабатывается также план-проспект работы, посвященной книжной культуре Сибири и Дальнего Востока конца XX в. — периода, наступившего после прекращения существования Советского Союза и изменения статуса Российской Федерации. Возможно, эта работа станет продолжением "Очерков". В намеченном издании авторы намереваются не только сообщить читателю конкретные факты о возникновении частных предприятий в области книгоиздания и книгораспространения, о ситуации на книжном рынке или положении библиотек, но будут стремиться к решению основной задачи историко-книжных исследований — "раскрыть социокультурную роль книги в данном обществе в данный исторический отрезок времени" ¹³.

Анализ развития регионального книжного дела во многом может дополнить уже имеющиеся исследования, способствовать обновлению исторического знания, позволит избежать обедненного или тенденциозного изображения действительности, созданного в результате искаженного видения реалий дооктябрьского и последующих периодов, в том числе и на сибирско-дальневосточной территории. Дело в том, что исследования книжного дела способствуют пониманию того факта, что "общество — не абстракция, а объединение живых людей из плоти и крови, с их интересами, потребностями, мыслями и  эмоциями" ¹⁴.

Хозяйственная и общественная деятельность, политические и социальные институты, развитие культуры, религиозная жизнь находят в контексте исторического исследования, посвященного книжному делу, специфическое преломление и позволяют выявить формы человеческой активности, индивидуального и коллективного поведения в Сибири и на Дальнем Востоке в таких областях, как создание книжной продукции, ее распространение и использование людьми в конкретных исторических обстоятельствах. Следовательно, они являются необходимым инструментом, способствующим познанию исторической истины.

В монографии процесс эволюции книжного дела на периферии рассматривается с учетом стимулирующей для печати роли "культурных гнезд" — центров, которые, по мнению Н.К. Пиксанова, являются "рассадниками культуры" ¹⁵. Культурные гнезда ("культурные узлы" по Н.В. Здобнову) — основные очаги географического развития книжного дела. Они представляют собой, как правило, город с достаточно высокой экономической активностью, зачастую являющийся и административным центром края, района, области. Такого рода центр располагает определенной социальной инфраструктурой: учреждениями и предприятиями, влияющими на интеллектуальную жизнь данного города и окружающей местности. В роли культурного гнезда может выступить и группа городов, расположенных в одном регионе. Обязательными условиями существования культурных гнезд должны быть взаимовлияние и взаимодействие литературных сил, представителей искусства, развитие просвещения и науки. Нельзя не согласиться с Н.К. Пиксановым, указавшим на три постоянных признака данного образования: "... определенный круг деятелей, постоянная деятельность, выдвижение питомцев" ¹⁶. Все отмеченные обстоятельства имели и имеют место на территории Сибири и Дальнего Востока.

Монография названа "Очерками", так как авторы, стремясь к комплексному подходу в освещении всех сторон книжной культуры, оставили за пределами исследования ряд проблем, ждущих дальнейшей разработки. В первую очередь это касается рукописной и старопечатной книжности (как русской, так и бурятской, и татарской), традиции которой складывались за Уралом еще до XVIII в., но продолжали сохраняться и в исследуемый период. Эта тема имеет свою специфику, требует отдельного рассмотрения. В более глубоком изучении нуждаются и такие проблемы, как издание, распространение и влияние на местное общество религиозной книги всех вероисповеданий, возникновение и бытование книги на языках коренных народов края и некоторые другие. Эти вопросы также требуют дополнительной проработки. Что касается таких сторон местной книжной культуры, как "история библиотечного дела" и "история читателя и чтения", то обширность материала позволила обрисовать их лишь фрагментарно. Самостоятельные монографические исследования, посвященные этим проблемам, могли бы стать естественным продолжением данной темы. Предлагаемые вниманию читателей "Очерки", таким образом, не только дадут первый обобщающий свод знаний о книжной культуре Сибири и Дальнего Востока, но и позволят наметить некоторые пути дальнейшего изучения различных аспектов ее истории.

Весьма важным обстоятельством является тот факт, что предпринятое масштабное изучение книжной культуры сибирско-дальневосточного ареала имеет не только специальное книговедческое значение. Материалы исследования могут стать полезными и для разрешения другой актуальной проблемы — воссоздания обобщающей картины духовной жизни крупнейшей провинции Российского государства. Создание такого труда историками и краеведами — задача в принципе выполнимая, однако, лишь при условии объединения усилий ученых и заинтересованной поддержке со стороны административных структур.

Примечания

• Баренбаум И.Е. Предисловие // Пайчадзе С.А. Русская книга в странах Азиатско-Тихоокеанского региона. – Новосибирск, 1995. – С. 8-9; Он же. К вопросу об универсальном определении понятия “книга” // Книга: Исслед. и материалы. – 1977. – Сб. 34. – С. 11.
• Пайчадзе С.А. Исследование региональных проблем книжного дела – закономерное следствие развития книговедения (XIX – начало XX в.) // Развитие книжной культуры Сибири XIX – начала XX в. – Новосибирск, 1982. – С. 5-6. 
• Февр Л. Бои за историю. – М., 1991. – С. 65. 
• Блок М. Апология истории или ремесло историка. – 2-е изд. – М., 1986. – С. 25, 27. 
• Гумилев Л.Н География этноса в исторический период. – Л., 1990. – С. 33. 
• Ванков С.Н. Речь председателя Отдела С.Н. Ванкова // Зап. / Приамур. отд-ние ИРГО. – Т.7, вып.2 (юбил.). – Хабаровск, 1909. – Разд. паг. – С. 3-4. 
• Маргаритов В.П. Речь члена Отдела В.П. Маргаритова // Зап. / Приамур. отд-ние ИРГО. – Т.7, вып.2 (юбил.). – Хабаровск, 1909. – Разд. паг. – С. 7-38; Куртеев К.К. Речь члена Отдела К.К. Куртеева // Там же. – С. 38.-55.
• Ильин И.А. О России. – М.: Студия “ТРИТЭ” – “Рос. Архив”, 1991. – 32 с. 
• Покровский Н.Н. Путешествие за редкими книгами. – 2-е изд. – М.: Книга, 1988. – 284 с. 
• Ядринцев Н.М. Сибирь как колония в географическом, этнографическом и историческом отношении. – 2-е изд. – СПб., 1892. – XVI, 720 с. 
• Герцен А.И. Крещенная собственность // Герцен А.И. Собр. соч. в 30 т. – М., 1957. – Т.12. – С. 110. 
• Пайчадзе С.А., Лютов С.Н., Савенко Е.Н. Военная книга в Сибири и на Дальнем Востоке: история издания и социальные функции (1917-1945 гг.). – Новосибирск: Изд-во СО РАН, 1998. – 180 с. 
• Шомракова И.А. Монография по истории книги в России // Книга: Исслед. и материалы. – 1990. – Сб. 61. – С. 190. 
• Гуревич А.Я. О кризисе современной исторической науки // Вопр. истории. – 1991. - № 3. – С. 25. 
• Пиксанов Н.К. Областные культурные гнезда: Ист.-краевед. семинар. – М.; Л., 1928. – 148 с. 
• Там же. Областные культурные гнезда… - С. 63.